день 8ой.

очень редко начальство поддерживает инициативы работников. вообще-то среднестатистическое начальство в корее будет максимально вас давить, если уж честно. поэтому бобби не рисковал вкидывать идеи своему. хотя душа всегда просила полета. творческий человек творческ во всем. поэтому дживон обычно просто не рассказывал о творческих начинаниях. во-первых, он очень любил фотографировать. причем как на здоровенную профессиональную зеркалку, так и на старенький раритет, с которого фотки не на флэшку закидываются, а на пленку, а с нее еще и проявлять приходится. во-вторых, он очень любит снимать что-то для себя. будь то бэкстейджи с красивейших фотосессий (иногда он даже не брал денег с заказчиков, когда антураж был слишком привлекателен для дживона), или просто съемки чего-то вдохновляющего. людей. жизни. последний проект завлек бобби с головой. настолько с головой, что он попросил творческий отпуск на месяц. денег хватает настолько, что можно позволить себе месяц без работы. когда главный оператор попросил рассказать, в чем суть того, чем хочет заняться дживон - дживон охуел. потому что раньше такого не бывало. хотя на фоне того, что начальство в принципе замечает его талант и рвение к работе, удивляться было странно. все-таки сказать, что им не интересовались и не поощряли его успехи, нельзя. итог: после того, как дживон все выложил, оператор похвалил и предложил году эдак в следующем сделать сольную выставку видео-проектов. со словами "такого еще не делали, будешь нашим прорывом". и если вот дживон охуел от того, что им интересовались, то теперь дживон охуел раза три вподряд, что впору хвататься за ингалятор. в общем и целом, бобби дали не только отпуск, но и премию в виде менеджер-нуны для подмоги. дживон пока честно не знал, зачем она ему. но честно принял подарок, поклонился женщине и взял у нее номер телефона, чтобы уточнить детали по проекту, когда дживон, собственно начнет его готовить.

на подготовку ушла пара дней. сначала дживон подготовил аппаратуру. огромная и громоздкая профессиональная камера, штатив и куча объективов, чтобы на месте разобраться, как именно он вообще хочет снимать. потом выбор места, который пал на площадь кванхвамун в центре сеула. просто потому, что народу там вечно тьма, да и место красивое в любую погоду. осталось лишь воплотить в жизнь. суть проекта заключалась в том, чтобы снимать на протяжении двух-трех недель каждый день из жизни какого-то определенного места. ну, в нашем случае, выбранной площади. первый день на выбранном месте дживон провел в одиночестве. и очень об этом пожалел. потому что взятых с собой бутеров хватило очень ненадолго. а отойти куда-то - проебать аппаратуру, которая стоит гораздо дороже, чем здоровый желудок дживона. который уже не здоровый, кстати. в общем менеджер-нуна была очень кстати. так что с ней неделя прошла почти незаметно. каждый занимался своими делами. она читала книги. очень много книг. за неделю штук пятнадцать точно прочитала. и все благодарила кима за подаренную возможность, потому что объективно сложной работы в том, чтобы следить за техникой, не было. сам дживон успевал ходить кушать, пить кофе, попробовал почитать, не очень получилось, потому что взял книжку для слишком умных, успел обфотографировать статую кенбоккун вдоль и поперек раз тысячу. обдумал грядущую вроде как выставку вдоль и поперек, придумал еще пару проектов, как фото- так и видео-операторских, в общем и целом занимал себя, как мог. даже игру энгри бердс прошел, потому что делать больше нечего было.

основное веселье ждало его на этапе монтирования. он просто просматривал записи. с бутылочкой пивка, со снеками, просто по лайту, по фану и т.д. и буквально оплевал пивом свой комп. потому что в какой-то момент ему показалось, что он заметил знакомое лицо. настолько знакомое, что сердце ебнулось куда-то примерно в домашние тапочки с собаками. зум был поставлен на абсолютный максимум, а сердце забились в этих самых тапках, как шальное. с экрана на него смотрела никто иная, как крошка ючи. еще так хорошо повернулась, прямо почти на объектив. а бобби на паузу поставил тот удачный момент, когда она повернулась, да еще и такой четкий кадр, что чавка у бобби ну примерно в тапочках.

предыстория: ючи. ТА САМАЯ девушка. единственная девушка, что снится по ночам. та девушка, о чувствах к которой страшно сказать даже мино, потому что чертов педофил. когда ему было девятнадцать, а ей тринадцать, она сделала то, что поменяло его сознание навсегда. открыла чувства.

«дживон крут. правда крут. ему девятнадцать, и у него все по фану. юци маленькая еще совсем, ей тринадцать, хватается своими тонкими ручками за его футболку и жмется сзади. ему почему-то кажется, что она боится мотоцикла. но старается не показывать всем своим видом. это прикольно, не зря она в их компании. поначалу это бесило. она была самая мелкая, но мино слишком уж ответственный воспитатель. сказал, что будет следить, значит, будет. и ходила она за мино, как хвост. а сейчас вот она. полноправный член дрим тим. и не дай боже кому-то ее обидеть. дживон таких пиздов пропишет за крошку ючи, что будь здоров.
и вот они вдвоем против всего мира. они и океан. теплейший вечер. даже в футболке жарковато. бобби смотрит на океан и думает, как бы купить воды на обратной дороге. а юци снимает с себя одежду. бобби растерян.
- ты чего?..
- давай, оппа. тебе же нравится секс. я ведь не хуже других, да?
бобби злится. страшно злится. натягивает на нее обратно легкое платье, даже не обратив почти внимания на то, что девушка была перед ним в одном белье. нет. не так. специально не обратив.
- с ума сошла, да?
тащит к мотоциклу. даже не подозревает, что это может показаться ей унижением. но все понимает. все насчет нее понимает, потому что в ее голосе было столько обиды на этом "я ведь не хуже других". из всей их компании она выбрала именного его. он был самым плохим. но лучше она так и не найдет.»

дживон просматривает все записи. каждый день выискивает целенаправленно ее. и смотрит, как маньяк. смотрит и не знает, как ему дожить до завтрашнего дня. как теперь идти туда, если знаешь, что увидишь ее вот так, воочию. она безумно красивая. приходит в ту кофейню. с подружками. и с парнем каким-то. и даже одна. бобби проебал ее. но можно он просто посмотрит?

день 10ый.

мысль о том, что он проебал юци с концами наверно, накрывает еще раз через пару дней любования издалека. теперь у бобби в рюкзаке предусмотрительно лежит ингалятор, на случай всяких там потрясений. а то мало ли. и, оказывается, что лежит совсем не зря. бобби думает, что с него правда хватит потрясений. правда хватит. слишком это все как-то... слишком. в конце концов, он уже слишком стар для этого дерьма. но уйти не может. честно пытается. просит менеджер-нуну посидеть день одну, говорит, что приедет к вечеру, чтобы собрать оборудование и даже идет в кофейню, чтобы купить ей еды на день. неправильно будет оставлять женщину тут одну еще и без возможности отойти элементарно покушать.
до кофейни дойти он не успевает.

что-то внутри будто обрывается и снова бросает в прошлое.

дживон будто нашкодивший ребенок. ему двадцать два. и проблемы обрушились на него огромным цунами, снося за собой и не оставляя шанса на прежнюю жизнь. на ту жизнь, в которой его почти все устраивало. начало устраивать, по крайней мере. ему было плевать, когда ему говорили "да она же мелкая, чел, тебя посадят". в конце концов, у бобби в голове впервые в жизни был какой-никакой план. дождаться, пока она вырастет. завести семью. все, как полагается. все планы уносит громадной волной. и ючи уносит этой же волной. нет, ючи уносит ураганом по имени "тупость ким дживона".
- повтори, оппа? в ее глазах, кажется, собираются слезы. и ей не нужно повторять. она все, кажется, уже поняла. просто не хочет верить. все еще думает, что дживон не такой плохой, как о нем говорили в детском доме. говорят. до сих пор.
- что ты хочешь услышать? у меня будет ребенок, блять! и я не знаю, как это получилось, она просто пришла такая вся из ниоткуда с громадным животом... ты же знаешь... я не могу бросить ребенка. мне на нее плевать, ючи, крошка, но ребенок... не заставляй меня выбирать, не говори, что я мудак, я хуже, я.. ючи... дживону кажется, что у него самого глаза на мокром месте. ребенок - это правда другое. ребенка бросить нельзя. нельзя, чтобы ребенок проходил то, через что проходил он. или она. или еще кто-то, кто был в детском доме с ними. нельзя бросать своих детей. и бобби думает, она понимает. бобби тянет к ней руки, но натыкается на стену.
- не прикасайся.
ему кажется, что у нее дрожит все тело, даже со спины видно, но спина - единственное, что он может видеть. и у него нет права бежать за ней. он проебался. он проебался ровно на свои же планы.
смотри, дживон. семья. ребенок. жена. все круто. ты ведь этого хотел? хули ты тогда не улыбаешься, все ведь круто, чел? смотри в спину девушки, которую ты будешь любить всю жизнь. смотри, как она уходит. наверно, это навсегда.

юци идет к кофейне за руку с каким-то мужчиной. хотя ладно, где уж там мужчина. сопляк какой-то. на вид наверняка моложе самого дживона. ей по возрасту, чувак. за руку ее ведет так по-хозяйски. а ебало серьезное настолько, будто он минут пять назад сосал самый невкусный хер в своей жизни. ну или повидал такое, что даже в цирке смеяться перестал, не то что просто. бобби не нравится. у бобби кулаки сжимаются непроизвольно, когда он их видит. ему кажется, что он готов убивать. возможно, не кажется. сопляк этот доверия не вызывает, поэтому дживон снова становится невольным сталкером почти произвольно. он не хочет идти за ними, но идет. не хочет следить, но следит. за каждым движением. идет сзади. не может даже оторвать напряженный взгляд от парня, чтобы заметить, как она сегодня красива. в этом легком платьице, с этими своими классными ногами и потрясающими волосами, которые еще и пахнут потрясающе, процентов двести из ста. не может оторвать взгляд от сопляка, что трогает его ючи. кажется, что держит ее руку слишком крепко. буквально тащит за собой. и говорит что-то неприятное. как можно говорить ей что-то неприятное? (вообще-то, чел, ты раньше охуенно справлялся с этой задачей). бобби не слышит, но он уверен, что ей не нравится. это элементарно понять. и без того маленькая крошка ючи стала будто вообще крошечной, кажется, что в ладонь поместится, как дюймовочка. будто хочет скрыться, исчезнуть, спрятаться. от сопляка? йоу, давайте бобби ему в морду даст? ему уже очень хочется. но сдерживает себя только потому, что не хочет быть рассекреченным. от того, как давно он за ней следит, становится хреново. он ведь вмешивается в чужую частную жизнь. которая по закону неприкосновенна. он ведь даже снимать ее не может без ее разрешения. но у него уже склад скриншотов и фотографий с зума фотоопарата. в профиль, фас, анфас, со спины, в общем и целом, алтарь можно сделать. и поклоняться. как эталону чистой красоты и воплощению всего самого прекрасного в этом мире.

сомнений в том, что сопляк охуел не остается в тот момент, когда он внезапно дергает ее за руку прямо посреди улицы. бобби приходится остановиться. точнее, он делает это на автомате. как вкопанный врастает в землю. и наблюдает за парой, что буквально метрах в пятнадцати от него остановилась посреди достаточно оживленной улицы. и он ясно может видеть, как парень давит на его ючи. причем, судя по всему не только голосом. потому что она пытается вырвать запястье, ей явно больно. и он отпускает ее не потому, что ей больно. он будто делает одолжение самому себе. будто ему неприятно более держать ее руку. бросает запястье, что кажется бобби таким хрупким (причем в прямом смысле кажется, он до сих пор помнит, как она его своими костями в бока пихала, он думал, что сдохнет от боли). бросает и продолжает идти один. и что для бобби самое удивленное, она плетется следом. будто у нее выбора нет. будто она привязана. хочется заорать на всю улицу. от какой-то непонятной внутренней боли. позвать к себе. погладить костяшками пальцев нежную кожу на запястье. и втрепать этому козлу так сильно, чтобы больше и не думал  приближаться к ней хотя бы на полметра.
но бобби всего лишь кидает в сердцах кепку на асфальт. и запускает пятерню в спутанные фиолетовые волосы. от безысходности. никогда ему еще не хотелось так сильно что-то сделать при том, что он был связан по рукам и ногам. в такой растерянности и злости на самого себя он еще не находился. и что ему дальше делать - он совершенно не понимал.
одно знал точно, пора завязывать со сталкерством. просто пережить это. не видеть ее больше. отпустить. забыть. совершить невозможное.