дэджун — умный мальчик.

умные мальчики знают: клубы — не место для хороших девочек и хороших знакомств. и джун знает, но все равно прожигает свое время в неоновом воздухе в надежде сбежать куда-нибудь на острова необитаемые от всего, что хорошо горит и дурно пахнет. ему дважды повторять не надо: когда собираются спонсоры подпольных боев, на которых ты — действующий чемпион, ты от этого не отказываешься. джун — умный мальчик, и это он тоже знает прекрасно.

ему клубы всегда стучат дымом наотмашь по голове. эти дрожащие под вибрацию битов тела, изображающие какие-то жалкие потуги, попытки сделать из движений своих что-то осмысленное, выглядят как ебаные червяки, под которых пустили электричество, извивающиеся в агонии и дергающиеся в неоформленных конвульсиях; эта музыка, грязная, неприятная, давящая басами на грудную клетку, музыка, которую хочется откашлять в туалете и смыть за собой несколько раз, чтобы не видеть этой радужной пыли, размазанной по белесому унитазу; этот воздух, спертый, душный, с крошкой глиттера, оседающей с щек и глаз девочек, думающих, что они — ебучие королевы ночи, и застревающей на ладонях, в волосах и на коже — и дома потом хер ототрешь. ему здесь все омерзительно, но в особенности — муть в глазах, белая-белая, как молоко с водой, противная до трясучки, муть, с которой на него смотрят все и не осознают, что он ее замечает. у них у всех до единого мозги выключенные, отуманенные алкоголем, и дэджуну до того это зрелище знакомо, что тянет блевануть — и краем глаза он держит на мушке всегда дверь в мужской туалет, чтобы траекторией в случае чего не ошибиться. девицы, в хлам пьянющие, усаживаются к нему на колени, что-то на ухо ему шептать пытаются, но от их губ несет дешевыми коктейлями с соком и газировкой, и сяо противно до того, что он их сбрасывает буквально, отталкивая и отпинывая от себя, чтобы этого аромата чудесного возле своего лица не чувствовать. hits right where it hurts.

они думают, что выглядят потрясно, что они такие великолепные, немного пьяненькие, достаточно, чтобы закадрить красивого китайского парня и утащить его с собой куда-нибудь, где проходимость будет меньше, но джун — ягода другого поля. и никак не виноградника.

потому что он за этой белесой дымкой даже в темных глазах симпатичных кореяночек видит совсем другое; видит ночи без сна, когда братьев охранять надо, пока отец не уснет, чтобы он не пришел бить их ни за что и не стал будить ренджуна посреди ночи, потому что у него завтра контрольная и ему нужно написать ее хорошо, видит синяки и ссадины, что приходится обрабатывать на себе и на младшеньких, видит вранье бесконечное в школе о том, что подрался в очередной раз, что родители в командировке и никто из них не придет к директору, что все нормально, все чудесно и замечательно, а синяки — правда просто мальчишеские разборки, как будто вы молодым никогда не были, учитель но. он видит дом, видит китай, видит постоянное напряжение, боль физическую и эмоциональную — потому что все забывают почему-то, что дэджун тоже ребенком был, когда пришлось учиться быть взрослым, — видит то, чего не хотел бы видеть. реакция соответствующая — оттолкнуть, разбить зеркало, отвернуться и не смотреть. у дэджуна — соответствующая с оговоркой на темперамент.

это его защитная реакция, не больше и не меньше — взорваться у кого-нибудь в руках, как пробирка в процессе неудачного эксперимента или динамит, фитиль которого вот-вот догорит до конца. сделать больно. осколками разлететься прямо в лицо, искалечить руки, чтобы неповадно было в ладони свои цепкие брать его и вертеть, как заблагорассудится, разодрать в лоскуты все вокруг, чтобы никто близко не подходил. но больше того — чтобы все боялись подойти. чтоб боялись и знали, что сяо дэджун — непредсказуемый, злой цепной пес, и повезет, если сидит на привязи; только забор высокий и хер его знает, на цепи злая собака или нет. он устал бояться сам, устал жаться по углам, закрывая грудью братьев, и еще больше устал от того, что был беззащитен так долго перед лицом большого, грозного и пьяного мужчины — с него хватило.

теперь он будет таким, чтобы неповадно было никому даже думать о том, чтобы ранить его. чтобы знали, что в ответ больнее будет в сотню раз, потому что он кусается.

дэджун, впрочем, очень умный мальчик — и точно так же, как он знает, что в клубах ему не место, он знает, что единственная вещь, которую кусать не стоит, — это рука, которая тебя кормит. и сейчас эта рука — каждый из этих дорогих костюмов в этом душном месте. а когда такие люди платят по твоим счетам, ты играешь по их правилам.

он покрутился перед нужными людьми, представился спонсорам, покрасовался синяками и ссадинами, которые ему сказали не трогать и не прятать, наоборот, с гордостью носить — до чего, блять, омерзительно — и нашел себе место на диване недалеко от барной стойки, чтобы быть в достаточной близости от тех, кто указывает на него взглядом, когда спрашивают о действующем чемпионе, но достаточно далеко от алкоголя и пьяных вдрызг шалав, чтобы с ума здесь не сойти. ему все вот это — ни в пизду, ни в красную армию, но нужно сидеть, светить фонарем на скуле с легким кровоподтеком и строить из себя победителя жизни, в то время как ты на самом деле глубоко в заднице, если посмотреть на это под другим углом. джун трезв, как стекло, выкурил несколько сигарет разве что и один косяк с товарищем с ринга, и пока он осматривает клуб таким, какой он есть в самом настоящем его проявлении, он замечает взгляд девчонки, крутящейся рядом с кем-то из верхушки. и она ему нравится. в том смысле, в котором сяо обычно нравятся девушки.
он бы не позвал ее на свидание, например, потому что он такого не делает. не попросил бы ее остаться, потому что ему не нужно, чтобы девушки оставались на ночь. не позвонил бы ей и навряд ли спросил бы ее номер, потому что ему в телефоне лишней херни не нужно. он не глянул бы на нее больше одного раза — и именно так дэджун ведет себя с прекрасным полом. оставляя его быть прекрасным где-нибудь в другом месте, там, где нет его.

и из колонок какая-то новомодная песня, что-то про то, как кому-то на все похуй, и джун отмечает про себя, что это весьма иронично, как даже дерьмовая музыка иногда совпадает с тем, что он думает, а девчонка улыбается ему все больше и больше. сяо уверен, что она пьяна, да и к тому же собственными глазами видел, как кто-то и ей протянул косяк; но ведет себя так, будто ему все равно, чтобы она зацепилась за крючок его ничего не выражающего взгляда.

I act like I don't fucking care
cause I'm so fucking scared.

джун фыркает, сбрасывая ноги очередной девочки со своих колен, встает и идет к бару. берет бутылку воды и еще раз взглядом пересекается с малышкой, которой под юбку лезет рука одного из его боссов. она терпит только потому, что замечает взгляд дэджуна, и ему это льстит немеренно — и он конечно же показательно отворачивается, и он конечно же делает вид, что не заметил ее, но улыбка слегка ехидная на губах играет гирляндой, стоит ему только отвернуться. она смотрит на него еще раз, что-то шепчет спутнику и удаляется в туалет — и сяо смеется в голос, привлекая к себе внимание ненароком, от того, как очаровательно очевидна эта девчонка. как будто совсем ничего не видела, как будто менее опытная, чем остальные дамочки в клубе, и тем более привлекательна — по крайней мере, для джуна.

девочка представляется и долго не тянет: тут же обвивает его ногами, затягивает в поцелуй, и парень в общем-то не сопротивляется — зачем? она миленькая, все на месте, все при ней, а дэджуну многого не надо для того, чтобы сбросить напряжение и отправиться по своим делам. они оба знают, что используют друг друга, каждый для своих целей, оба знают условия договора и оба без лишних нареканий его подписывают, мозги друг другу не препарируя. почти.

потому что помимо напряжения, которое нужно снять, есть правила, которые нужно выполнять, а джун — умный мальчик.

— стой, боже, тормозни, — он чуть отодвигает ее от себя, но не убирает рук с ее задницы, потому что им там самое место, — тебе восемнадцать-то есть?

и он не из тех, кто спрашивает просто для того, чтобы спросить: он сесть не хочет, выплачивать огромные деньги потом девице, которая наебала его и пойдет с какой-нибудь записью в полицию — тоже, а так, если вдруг она записывает, у него по крайней мере будет подтверждение, что он спросил ее и она соврала — не лезть же ему в ее паспорт. и ему правда не похер — пускай у нее жизнь не сложилась, раз она мелкая здесь совсем, он к этому иметь отношения не хочет.

и все же искренне надеется, что она ответит положительно, потому что тянет к ней магнитом почему-то.

— джун, кстати. очень приятно.