с того самого момента, как суен узнала, что произошло с ее младшим братом, она не могла жить спокойно. она просыпалась с мыслями об уене, засыпала с ними же, и все ее мироздание крутилось вокруг того, что она была не способна ему помочь, что она столько лет не видела этого кошмара,  который уничтожал его с каждым днем все сильнее. от подобных мыслей ей хотелось лезть на стенку, она стала более рассеянной на работе и дома, потому что... будем честными, узнать, что твоего драгоценного младшего братишку пустили по кругу в ебучей старшей школе, тяжело. и девушка даже не представляла, насколько тяжело уену жить с этим каждый чертов день.
она была рада, что ему явно становилось легче, ведь он смог поделиться с ней этим, у него был однажды парень, а теперь намечались какие-то странные и непонятные отношения с его боссом. и если бы в любой другой ситуации суен попыталась бы остановить его и предупредить, что может быть больно, то сейчас она не хотела в это лезть, потому что это был шанс для него на нормальную жизнь и более-менее нормальные отношения.

стоит ли говорить о том, что по большей части мысли девушки крутились вокруг того, как ей отомстить этим уебкам?

конечно, стоило понимать, что прошел уже не один год, но для нее на данный момент не существовало такого понятия как «истечение срока давности». уену все еще было плохо, он все еще плакал из-за этого, а значит его обидчики должны были понести справедливое наказание. ну или не слишком справедливое, ей честно было поебать, и это, наверное, не слишком правильно. она никогда не использовала свое служебное положение для собственной выгоды, потому что отец не такой ее воспитывал, когда рассказывал ей про большую ответственность, лежащую на его плечах. но ей было слишком легко уговорить себя, что, раз они сделали такое однажды, то могут повторить это снова, а значит она просто собирается предотвратить возможные преступления.

не стоит переходить дорогу пак суен, и уж тем более не стоит трогать тех людей, которых она любит.

за свою семью и друзей суен перегрызет глотку любому, кто окажется в непозволительно опасной близости и навредит. другое дело, что в данной ситуации она бы не справилась одна, поэтому она пошла к мино за помощью. cop partnerships, partners in crime, почему бы нет? правда, пришла она к нему пиздец какая разбитая и едва сдерживающая слезы, потому что ее в конце концов окончательно накрыло осознанием того, через что все это время проходил ее младший брат.
ей было больно думать о том, что он не хотел жить, не хотел просыпаться, не хотел взаимодействовать с этим миром из-за каких-то тварей, возомнивших себя ебучими богами. ей было страшно думать о том, сколько раз его голову посещали мысли о смерти и о том, сколько раз он, возможно, правда хотел с собой что-то сделать. он все еще был здесь, и это значит, что он гораздо сильнее, чем многие о нем думают, но суен не справилась со своей ролью старшей сестры и не смогла уберечь. все, что ей оставалось теперь, это позаботиться о том, чтобы уен смог спать спокойно.

так почему же им можно играть в богов, а кому-то другому нет?

суен и мино вместе разрабатывают план о задержании этих ублюдков за самые разные преступления, начиная от вождения в нетрезвом виде для тех, кто не так сильно был замешан, заканчивая подброшенными наркотиками для самых мразотных.
это неплохо поднимало статистику их участка, так что шеф не заподозрил ничего неладного, когда в течении нескольких недель произошло столько задержаний. но все не могло идти так хорошо, все не могло идти по плану, да?

если большая часть их не помнила старшую сестру уена, не предполагала, как она выглядела, а возможно и вовсе не знала о ее существовании, что делало ее месть совершенно беспроблемной, четкой и целенаправленной, то последний, которого суен оставила на конец как самую большую тварь, потому что уен разрыдался на его имени, знал ее. он помнил ее еще со школьных времен и, кажется, понял, почему она пришла за ним.

он пытался говорить что-то о том, что все это было давно и неправда, что он очень раскаивается, но в его глазах девушка не видела ни грамма сожаления. она прекрасно понимала, что он просто в курсе недавних задержаний всех его школьных друзей, а потому полагал, что придут и за ним. он не идиот, смог составить два и два и получить четыре, но это никак не могло помочь ему с суен.
парень мелет какую-то чушь про то, что он не заслуживает такой участи, и суен медленно закипает внутри. это задержание они проводят с мино вдвоем, предположительно получив наводку о наркопритоне дома у этого мудоеба. наркотики уже лежат где надо, суен взломала дверь и подкинула их прошлой ночью, но теперь он злил ее все сильнее, отказываясь признавать свою вину.

в конце концов джинхек совершает главную ошибку, когда говорит, что пидоры заслуживают того, чтобы их перевоспитывали. в глазах пак загорается недобрый огонек, и она, поднимая взгляд на парня, сквозь зубы едва выдавливает из себя: — тебе лучше сопротивляться, если хочешь умереть быстро и не так мучительно.

никто и никогда не видел суен такой хладнокровной и пугающей, в ее глазах — железная решимость, и она точно знает, что делает. она бросает свой пистолет к ногам парня, мол, на, защищайся, и тот бросается к нему, потому что понимает, что шутки плохи. он оказался один на один с девушкой, защищающей самое дорогое, что только есть в ее жизни, и умудрился только ухудшить свое положение. ему бы ползать на коленях и умолять ее о пощаде, тогда бы он тихо и мирно отправился в тюрьму, но он решил поступить иначе.
и суен с легкостью уворачивается от выстрела так, что пуля всего лишь задевает ее руку по касательной. — тебе стоит целиться лучше, если хочешь выжить, — едко бросает она, оказываясь все ближе к нему, чтобы в какой-то момент оказаться прямо напротив него. дуло собственного пистолета упирается ей прямо в грудь, но она не боится того, что он выстрелит, потому что его руки дрожат, и он не способен на убийство. даже перед лицом собственной смерти.

потому что суен, пусть никогда и не становилась причиной смерти другого человека раньше, готова на все ради бомгю и уена. — время вышло, — оповещает она парнишку, точным ударом по болевой точке выбивая из его рук пистолет, перехватывая его на лету и стреляя первый раз куда-то в грудную клетку. — тебе стоило думать о последствиях, когда ты возомнил себя богом, мудак, — второй выстрел происходит на аффекте и, кажется, она попадает прямо в сердце. его труп падает ей под ноги, и она на всякий случай стреляет себе в бедро для пущей убедительности. суен спокойна, как никогда, на ее лице ни грамма лишних эмоций, когда мино забегает в комнату, откуда он никак не ожидал услышать выстрелы. собственным ремнем перетягивая бедро чуть выше раны, суен пожимает плечами и говорит: — оказал сопротивление при задержании и попытался пристрелить меня. был убит случайно, когда я пыталась вернуть свой пистолет.

в глазах мино немой вопрос, и суен не знает, как на него ответить. в порядке ли она? нет. стало ли ей лучше? да. жалеет ли она о содеянном? ни капли. она только что преступила закон, сделала то, что никогда не одобрил бы ее отец. но с другой стороны, если бы папа вдруг узнал о том, что эти люди сделали с уеном, навряд ли он смог бы оставаться столь же спокойным и рассудительным, как и всегда. суен, если честно, была более, чем уверена, что тогда ее отец обязательно бы поступил также, как и она. потому что в их семье все готовы были защищать друг друга до последней капли крови. — надеюсь, ты уже вызвал скорую, — кстати о последней капли крови. суен болезненно морщится, когда пытается встать на ноги, понимая, что, кажется, выстрелила куда-то, куда не нужно было стрелять, ну или это просто общая усталость и облегчение от того огромного груза, что упал с ее плеч в тот момент, когда она прикончила эту тварь.

— он заслужил это, мино. он ничуть не изменился и все еще считал, что подобные методы могут перевоспитать геев. он мог сделать это снова. а я... я правда не хочу, чтобы хоть кому-то еще было также больно. ты не видел уена, когда он мне рассказал о произошедшем, — оцепенение спадает с суен, и по ее щекам катятся слезы. слезы боли за младшего брата, слезы облегчения за то, что она покончила с этим. она практически падает на мино, потому что опираться на раненную ногу ей слишком больно, но обнимает его совершенно не из-за этого. и она знает, что мино будет на ее стороне. знает, что он не расскажет о том, что на самом деле произошло в этой квартире. потому что чувствует, что мино уже тоже семья, даже если она пока что не готова принять этот факт. но он за ней и в огонь, и в воду, и в медные трубы. ну а точнее в квартиру парня, изнасиловавшего ее младшего брата три года назад.

— спасибо, — шепчет она, закрывая глаза, когда слышит, как в квартиру заходит бригада скорой помощи. конечно же там чонгук, потому что он точно составит все так, как надо. конечно же там хенсо, которому суен обязательно скажет, какая картина места преступления ей нужна, говоря с таким холодом в голосе, что сразу понятно, что эта тварь заслужила. они все оказались втянуты в ее вендетту, но каждый из них знает, что суен просто так не сделала бы этого. и каждый из них знает, что если им что-то понадобится, то она будет рядом. потому что семья — это не только те, кто твои родственники по крови. для суен семья — все эти люди.

и уен, который приезжает к ней в больницу после первого ее звонка.
— меня уже вечером отпустят домой, глупый, тебе не стоило сюда приезжать, — по-доброму улыбается пак, и даже не верится, что всего несколько часов назад это она была в той квартире. но она раскрывает руки и прижимает мальчишку к себе, зарываясь носом в его мягкие волосы. — все хорошо, малыш, теперь все будет хорошо. они все за решеткой и не навредят никому. никто больше не окажется в твоей ситуации из-за них. и... я убила одного из них. того, кто был зачинщиком. того, кто до сих пор считал, что это правильно. прости, если это было слишком, прости, если ты не сможешь принять этого, но я просто не могла позволить ему продолжать жить. даже в тюрьме. он бы никогда не исправился. прости, если я перешла границы, но я просто... я не могла иначе, когда они поступили с тобой так.

но суен знает, что младший брат простит ее. она знает, что он сможет смириться с произошедшим, знает, что в глубине души ему стало гораздо легче. спустя долгих три года он  был полностью отомщен, он был под ее защитой, он мог быть с ней искренним и честным. не нужно было больше прятаться и скрываться, не нужно было лгать о каких-то там девушках, ну а самое главное, ему не нужно было больше притворяться, что он в порядке. потому что такое не проходит бесследно, и теперь суен понимала, почему он так замкнулся в себе, почему они так ссорились, и ей было жаль, что она не могла понять его раньше.
хотя черт его знает, что бы она сделала раньше, когда рядом не было надежного друга и напарника. ведь только мино суен могла доверить то, что произошло за последние несколько недель.

так что, наверное, все было именно так, как должно было быть.
главное, что все обидчики были наказаны.