[AVA]https://i.imgur.com/AWydsdU.gif[/AVA][NIC]Hirai Momo[/NIC]hirai momo _ park jimin
может, вселенная послушает, как отчаянно мы плачем?
(au!soulmate) two weeks to live
Страница: 1
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12019-08-21 00:43:05
- meow
- плашка:
- ЛЗ: under my skin
- Сообщений: 2247
- Уважение: +605
- деньги: 1000000000₩
Поделиться22019-08-23 23:18:27
- moonchild
- плашка:
- ЛЗ: Если бы я мог выбирать, о чем мечтать, я бы просто хотел быть рядом с тобой.
- Сообщений: 4650
- Уважение: +603
- деньги: 27560₩
[AVA]https://imgur.com/FlTAMRr.gif[/AVA]
[NIC]Park Jimin[/NIC]
Lay down next to me
Don't listen when I scream
Bury your doubts and fall asleep
Find out... I was just a bad dream.
Городские пейзажи сменяются слишком медленно за небольшим окном такси. Так кажется Чимину, нервно сжимающего мобильник. Пухлые губы уже практически искусаны, а короткие ногти оставляют следы на слишком сжатых ладонях. Он готов вырваться из салона машины и побежать своими двумя, ведь кажется, что как назло таксист едет слишком медленно.
- Прошу Вас… можно быстрее? Я заплачу в два раза больше, только поскорее…
Голос готов сорваться в истерической нотке, на глаза то и дело влага накатывает, потому что «с тобой все должно быть в порядке, Джихе…». Но так ли это?
Чимин интуитивно касается руки, где покоится его метка, и кажется, что внутри что-то обрывается и падает в холодную бездну. Пусто. Неуютно. Холодно. Пак примерно понимает, что это значит. Точнее… он все прекрасно понимает, но признавать отказывается. Таксист видит бледное лицо паренька на заднем сидении. Наверное, просто стало жалко, дело не в обещанном двойном тарифе. И как только легковой автомобиль проносится быстрее, брюнет начинает жалеть о своей просьбе. Потому что понимает, что приближается к тому, чего не хочет знать.
Как только такси останавливается, парень невнятно благодарит за безопасный путь, бросает обещанную двойную оплату и пулей вылетает из салона. В больницу. Куда только что доставили Джихе. Его соулмейта. Ему кажется, что в больнице слишком душно. А ещё тут мало воздуха. Как же здесь пациенты находятся в таких условиях? Но на самом деле это Чимин постепенно задыхается.
- Ли Джихе… в какой палате Ли Джихе?
Он чуть ли не вваливается в регистратуру, умоляющим взглядом смотрит на женщину средних лет в белом халате. Тут ведь спасать людей должны, но ему кажется, что поздно уже. Женщина будто медлит, хотя на самом деле каждая секунда кажется брюнету вечностью. И это не преувеличение.
- Она в операционной. Ей срочно нужна операция. Но Вам туда не… Хэй! Молодой человек! Посторонним туда нельзя!!!
Чимин уже у двери, абсолютно игнорирует крики женщины. Да, знает он, что туда нельзя посторонним. Да вот только он не посторонний! Он более чем не посторонний. У двери операционной он просидел около часа, хотя по ощущениям словно несколько суток прошло. Для Чимина сейчас не существует больше ничего кроме больницы, операции и Джихе. Надежда все ещё тлеет где-то, хаотично то взлетает, то падает. Но все ещё трепыхается. Подаёт малейшие признаки жизни.
И Чимину очень сильно хочется найти того, кто стал виновником аварии. Хочется отомстить, доставить боль, такую же, как испытывает она, наверное. Заставить страдать. Он знает лишь то, что водитель на большой скорости сбил ее. Но и этого достаточно, чтоб понимать, как все жутко.
«Но ведь она справится?»
... нет.
Чимин нервно расхаживает у двери, где врачи ведут борьбу ха жизнь его соулмейта. Еще никогда ему не было так пусто и холодно. Страх буквально заползал под кожу, заставляя его несознательно дрожать. Не может же это быть правдой, да? Это всего лишь жуткий сон. Вот... он сейчас откроет глаза, проснется и с облегчением выдохнет. Да вот только глаза и так раскрыты, он не спит и дышать становится все труднее. Пальцы нервно зарываются в густые черные волосы, сжимая, путаясь в них. Ничего не помогает, мысли становятся все более увесистыми, темными и ужасно страшными.
Дверь открывается спустя пару часов. Оттуда выходит врач, явно уставший за всю операцию, за ним следом медсестры. И у всех взгляд слишком тяжелый, не имеющий ни капельки надежды. И Чимин уже понимает, что хвататься за соломинку нет смысла, когда ты по шею погряз в болоте. Нет выхода. Уже больше нет. Он смотрит на врачей, понимая, что даже спрашивать бесполезно, ведь ответ знал еще в машине такси. Его ощущения не обманывают, только вот смиряться с ними сложно.
- Нам очень жаль. Мы сделали все возможное, но она потеряла слишком много крови...
Да. Жаль. Несомненно. Очень жаль.
Чимин смотрит стеклянно, когда вывозят бездыханное окровавленное тело. Внутри все обрывается окончательно. Так, словно у него отняли половину его тела и он не может теперь нормально жить. Наверное, так солумейт испытывает потерю своей половины? Именно так? Брюнет провожает взглядом каталку, а затем срывается за ней, чтобы в последний раз посмотреть на нее. Хотя бы на секундочку.
Его с силой отталкивают, отчего он валится на холодный кафель. Дальше Пак не помнит ничего из того, что происходило. Не помнит, почему у него сбиты в кровь костяшки на пальцах, не помнит, как очутился в каком-то Богом забытом баре, не помнит, как глушил стакан за стаканом. Лишь когда голова окончательно тяжелела, а в кошельке налички осталось только на такси домой, решает остановиться. С огромнейшим трудом.
Let the bed sheet
Soak up my tears
And watch the only way out disappear
Don't tell me why
Kiss me goodbye
Мозг соображает очень туго, но пальцы на автомате находят в списке контактов номер Момо. Пожалуй, это единственный близкий человек, который мог бы его принять таким, какой он на самом деле есть. Чимин уже и не помнит, с какого именно момента Хираи стала для него настолько важной, чтобы доверять практически все. Они видели друг друга практически в разных состояниях, но при этом все это оставалось исключительно между ними. Для Чимина это была всегда особенная связь. И за это он очень ценил брюнетку. За то, что она всегда оказывалась рядом, когда ему это было катастрофически необходимо. Не удивительно, что будучи практически в отключке, его сознание все равно выдает подсказки мозгу - кому звонить сейчас.
Но оповещение мобильника так не вовремя загорается красным - "низкий заряд батареи". И у него по сути есть два выхода - или он звонит Момо, но не успевает вызвать такси, или же он вызывает такси, а Момо... просто будет не в курсе его внезапного визита. Выход был слишком очевиден для Пака. Он вызывает такси, мямлит адрес девушки и едет напрямую туда, молясь, чтобы не выблевать в салон.
На самом деле Чимин совсем не такой, как сегодня. Он более собран, более сдержан. На его лице всегда можно увидеть вежливую улыбку, даже если он устал или расстроен. Он никогда не давал понять другим, что зол, устал или недоволен чем-то. Но именно сегодня вся его жизнь пошла под откос и это контролировать стало просто невозможно.
Таксист примчал паренька очень быстро. Скорее не по просьбе, а из-за боязни, что в его салоне выблюют. Расплачивается последним налом и, пошатываясь, поднимается к квартире Хираи. Он знал, что девушка дома. Настолько хорошо знал ее натуру, что мог даже предположить, чем она занималась весь день. И обязательно угадает процентов так на семьдесят. Чимин нередко говорил ей о том, что если не найдет своего соулмейта, то заберет ее к себе и будут они жить шведской семьей. Шутки шутками, но жить то ему осталось с сегодняшнего дня ровно 2 недели.
И ему было бы плевать на этот факт, если бы не та же Хираи Момо, которую просто нельзя оставлять тут одну. Чимин чувствовал, знал, уверял себя в том, что несет за нее ответственность тоже. Даже если и не является ее истинным. (Если бы только знал, как ошибался в этом...)
Ему нельзя оставлять ее тут одну. Нельзя.
Пальцы нажимают на дверной звонок, плечом подпирает стенку, чтобы от пошатываний никуда случайно не занесло. И спустя пару минут ему таки открывают дверь. Чимин не ошибался никогда по отношению к Момо. Он знал ее слишком хорошо. Был уверен, что она дома одна. И сейчас видит ее абсолютно домашнюю, такую же уютную, как и обычно. Улыбается ей слишком пьяно, не скрывая того факта, что ну уж очень перебрал. Но причина этому есть и довольно весомая. А пока делает шаг к квартире, не заметив, пригласили его вообще или нет.
- Ты прости, что не предупредил. Мобильник сел. А ты... мне сейчас очень нужна. Я обязательно извинюсь перед тобой еще завтра, когда отрезвею.
Кряхтит, стаскивая с себя кеды, придерживается рукой за тумбу, чтобы и правда не рухнуть на пол, как сделал это в больнице. И только сейчас замечает сбитые костяшки на руках, что все еще немного кровоточат. Можно было бы подумать, что Пак как паршивый кот, которого во дворе избили и он возвращается к хозяйке домой раны свои зализывать. Но и не объясняет пока толком ничего.
Может, у него получится сдержать себя хотя бы сейчас и не вываливать на бедную девушку поток информации? Не самой приятной информации. Ведь она сама прекрасно видит по "стеклянному" взгляду, сбитым пальцам и подрагивающему телу, что явно что-то тут не так.
- Моморин, ты же в порядке, правда?
Ему просто необходимо убедиться, что хотя бы девушка в порядке. В отличии от него самого. С ним становится уже все и так понятно. Ничего в порядке быть уже не может. Да и стоит ли ему налаживать свою жизнь, если ее и так осталось мало. Какие-то несчастные 2 недели до того, как окончательно закроет глаза и больше не откроет. Только Момо оставлять одну не хочется. Кто же ее оберегать будет?
Смотрит на нее по-пьяному виновато. В глазах столько всего читается, но ни слова не произносит. Все еще надеясь на то, что таки сдержится. По-наглому немного хозяйничает, вешая джинсовку в коридоре, а затем подходит и крепко-крепко обнимает хрупкую брюнетку. Убеждаясь в том, что она действительно в норме. И хотя бы это можно считать правдой. Но объятия не привычно мягкие, как обычно это делает Пак. В них столько отчаяния, что чувствуется буквально сразу же. В этих объятиях он и правда словно за соломинку хватается.
Нет, ему себя не жаль. Совсем не жаль. Ему пусто. А еще острое ощущение полнейшей беспомощности и полного незнания того, что делать дальше. Что обычно делают те, кто терял своего соулмейта? Вот теперь он дошел до этого вопроса. Ведь никогда не интересовался, что люди делают дальше эти 2 недели, когда знают точную дату своей кончины.
Отрываются так, чтобы запомнить? Проводят время с близкими? Что они, черт возьми, вообще делают?! Чимин с этими мыслями крепче обнимает Момо. Правда потом таки доходит, что с таким успехом ребра ей сломает и таки отпускает. Виновато кивает, мол "прости, бес попутал, честно".
- Просто скажи мне, что ты действительно в порядке. Хотя... если это не так, то лучше не ври. Ты же знаешь, что я все равно узнаю, когда ты обманываешь. Тебе еще ни разу не удалось меня обмануть, Моморин.
И это второй раз, когда Пак Чимин ошибся.
Поделиться32019-08-24 02:35:50
- meow
- плашка:
- ЛЗ: under my skin
- Сообщений: 2247
- Уважение: +605
- деньги: 1000000000₩
[AVA]https://i.imgur.com/AWydsdU.gif[/AVA][NIC]Hirai Momo[/NIC]don`t smile on me. light on me.
вся жизнь хираи момо состоит из боли от начала до ее конца. от того самого начала, в котором у нее остается только жестокий отец, от которого она бежит в шестнадцать, больше никогда не оглядываясь, и до того самого конца, который оказывается гораздо ближе, чем она себе могла представить. жизнь хираи момо состоит из боли, потому что когда ее подружки в старшей школе показывают метки с именами, они хвастаются. "о, этот _нейм_ так прекрасен, он подарил мне цветы". "о, мой _нейм_ позвал меня в парк завтра, как хорошо, что мы нашли друг друга". что может сказать хираи момо? о. у моего _нейм_ есть своя _нейм_. и натягивать рукава школьной блузки пониже, аж до самых пальцев, чтобы никто не дай бог не прочел ее _нейм_. чтобы никто не узнал ее тайну.
чимин - солнышко. она знает его столько же, сколько себя помнит. жили в соседних домах. он был тем самым мальчишкой, который без сомнений "валял" всем, кто ее, мелкую такую, обижать хотел. она не то чтобы сама себя в обиду даст, но ему же разве объяснишь? у него с самого детства по отношению к ней какой-то братский протект-режим. и он становится именно тем, кто ютит ее в своей не очень большой квартирке, пока она не находит работу и маленькую, но уютную комнатку у слишком хорошей аджуммы, чтобы он не отпускал ее. у момо даже с этой аджуммой одна сплошная боль - старушка умирает чуть ли не через пару месяцев после того, как момо начала снимать у нее комнату. хорошо хоть к тому моменту с работой было что-то настолько определенное, что момо смогла позволить себе уютную крошечную студию недалеко от работы. самая большая в жизни боль для момо - чимин. к тому моменту, когда на запястье появляется его имя тоненькими-тоненькими и очень красивыми буквами белыми, у чимина уже вовсю джихё. онни хорошая, момо онни любит (любила), потому что та для чимина - всё, никогда против, всегда только за, вся для чимина, не заметить невозможно. момо тоже вся для чимина. но по-другому. момо понимает, что она бракованная. и за советом пойти не к кому, могильный камень с маминым именем в ответ на все заданные вопросы молчит. момо интересно, почему мама была с папой, а не со своим соулмейтом. момо интересно, каким был тот человек, который ушел вслед за ней. и интересно, почему такие люди, как ее отец, живучее тараканов. еще момо интересно, будет ли что-то с чимином, если умрет она? конечно, глупая. ему будет больно. две недели. может быть, больше. но джихё поможет ему, и все забудется.
момо варит кофе. весь день с восьми до восьми. у нее заочная учеба, потому что нужно как-то платить за жилье и жизнь в принципе, и она вся - кофе. запах кофе у нее буквально везде: на одежде, волосах, коже, в квартире. у нее кофе пять дней в неделю, и ненормированые среда и пятница - выходные. сегодня четверг. и он какой-то слишком тоскливый, неуютный, противный. момо хочется закутаться во что-то теплое: свитер, плед или чье-то тело. но в квартире как назло слишком жарко. открыть окно - синоним простуды, момо себя знает, ей достаточно самого-самого маленького ветерка, чтобы слечь с высоченной температурой. поэтому момо спасается маленькой маечкой и такими же маленькими шортами, потому что она, в конце концов, у себя дома. момо спасается чаем со льдом. момо спасается "отчаянными домохозяйками", которые слишком затягивают, чтобы думать о чем-то, кроме сюжета. поэтому момо почти забывает о том, что ей жарко.
она почти забывает о том, что ей тревожно. с самого окончания рабочего дня тревожно. кажется, что там что-то с чимином. но момо успокаивает себя тем, что тот наверняка бы позвонил, если бы что-то случилось. он ей всегда звонит. так уж исторически сложилось. поэтому она почти не волнуется. да и сериал отвлекает. настолько, что она забывает даже покушать. о сне можно не волноваться, раз завтра все равно выходной. и момо не волнуется. засиживается до поздней ночи. до того момента, пока чуть ли носом не клюет на диванчике в кухне-гостиной. вот тогда-то и понимает, что пора спать идти.
момо успевает умыться и сделать маску для лица. момо успевает почистить зубы и подготовить кровать. а потом в дверь стучат. и у момо тревожность внутри подлетает до отметки какой-то невозможной. что сердце сразу колотится. и еще больше колотится, когда в глазок видит чимина какого-то слишком помятого. открывает, и ждет, пока тот зайдет. у него почему-то на руках кровь. его кровь. подрался? чимин не из таких, кто просто так дерется. и кто просто так напивается вот до такого состояния. чимин ничего просто так не делает, и у момо в голове вопросов в тысячу раз больше, чем ответов. поэтому она может только хлопать глазами как-то испуганно, и наблюдать за тем, как чимин раздевается. а потом сгребает ее буквально в охапку. да так сильно, так надломленно, что у момо внутри тоже что-то ломается... что-то случилось. что-то очень серьезное. раз чимин вот такой.
- я в порядке, оппа, в порядке. просто переживаю за тебя теперь очень. момо сама тонкими руками крепкое тело обнимает. позволяет сжимать себя чуть сильнее, чем приятные крепкие объятия, не ворчит и не говорит ничего даже. думает, что ему так нужно, что ему так легче. а раз легче - значит, и ей хорошо. неважно, что чуточку больно. ей постоянно больно, она привыкла.
момо думает, что это что-то связанное с джихё-онни. онни хорошая, но если она сделала больно чимину, то момо станет ее ненавидеть, она знает. и у нее внутри уже нотки чего-то плохого по отношению к джихё, ведь кто еще мог сделать настолько больно чимину? момо кивает в знак того, что говорит честно, что вот она то уж точно в порядке, если сравнивать с ним... кивает и берет старшего за руку, ведет в комнату и сажает на диван, смотря своими глазами большими на то, какой он потрепанный, будто внутри побитый.
- ты посиди тут, я лекарство сделаю, хорошо? момо аккуратно ерошит его волосы в нежном дружеском жесте, а потом идет в зону кухни, чтобы сделать чимину стакан воды с абсорбентом, что ему ну очень вот поможет сейчас хотя бы с его алкогольным состоянием. и завтра полегче будет. а потом думает, что надо еще и руки ему обработать. и пока перемешивает воду маленькой ложечкой в длинном стакане, замечает потемневшую, как обычно это случается рядом с соулмейтом, метку. понимает, что чуть не проебалась просто сказочным образом. и тянет стакан другой рукой, а потом спешно ретируется в комнату. "за аптечкой".
натягивает первую попавшуюся толстовку с длинным рукавом и натягивает снова аж почти до пальцев. а потом берет аптечку и идет обратно к чимину. думая о том, как она вообще могла забыть сразу натянуть что-то на себя в его присутствии. по инерции должна была. в качестве рефлекса условного. чимин рядом = длинный рукав. все, казалось бы, просто. так нет же. хорошо хоть не заметил ничего.
чимин стакан опустошил. и выглядел очень задумчиво, когда она в комнату зашла. голову опустил чуть, и в одну точку на ковре смотрел. момо на этот ковер садится по-турецки возле самых чиминовых ног, тянет руки к его рукам и осторожно, одну за одной обрабатывает костяшки сначала перекисью, потом заживляющей мазью и под конец еще и бинтуя тоненько и не слишком туго, на всякий случай. а потом старается ему, чимину, ободряюще так улыбнуться. настолько, насколько вообще способна сейчас, когда так сильно волнуется.
- расскажешь мне? вы с онни поссорились?... если ты не хочешь говорить сейчас, давай я принесу подушку с одеялом, уложу спать? а завтра утром поговорим, если захочешь. когда захочешь, тогда поговорим. момо максимально тактична. она не хотела бы тащить клещами и знает, что он сам расскажет все-все-все. у него обычно нет никаких проблем с коммуникацией. в отличие от нее самой, кстати. просто момо знает, что не нужно давить, если он не хочет. чем меньше на него давишь - тем лучше он открывается. сам.
чимин с джихё ссорились на ее памяти только один раз. но действительно громко. момо не помнит, по какому поводу. кажется, чимин ее приревновал. в общем, момо помнит, что он был не очень прав тогда, и как она ему это мягко объясняла. но он тогда пришел ночевать к ней. и выглядел совсем не так, как сейчас. сейчас он был сломлен. тогда он был зол. сейчас был пьян, а тогда принес два ведра мороженого и сказал, что у них ночь "титаника" и "хатико". а потом еще и не плакал на титанике предательски. потому что момо рыдала. каждый раз рыдает.
для момо все моменты с чимином - боль. потому что чимин с самого детства ее солнышко. но как-то так получилось, что кому-то он больше солнышко, чем ей. кому-то он правильнее. кому-то он нужнее. потому что ему кто-то нужнее. каждый раз, когда момо видит чимина с джихё - у нее на лице самая яркая улыбка. а внутри самая раздирающая боль. и она понимает, что на эту боль не имеет никакого права, потому что она-то может и принадлежит ему, так уж вселенная распорядилась, но вот он - нет. и у нее на него прав только тех, которые на самых лучших друзей. она никогда не похвастается подружкам, что _чимин_ подарил ей цветы. день рождения не в счет, конечно. и никогда не похвастается тем, что _чимин_ позвал в парк. потому что что такого в том, что друзья в парк ходят? это же не свидание, чтобы придавать этому столько значимости. и вообще. она никому даже никогда про _чимин_. потому что это у нее _чимин_. а у чимина _джихё_. и он ни сном, ни духом вообще про ее внутреннюю боль. и никогда не будет знать, потому что момо не эгоистка. потому что момо гораздо важнее, чтобы у него все было хорошо. потому что она никогда в жизни сознательно, собственными же руками не похерит их самую лучшую в мире дружбу. никогда в жизни не обречет его на постоянное чувство вины за то, что это она бракованная. потому что чимин - он самый лучший, знаете? он обнимает так по-медвежьи. тепло-тепло. и улыбается очень красиво. однажды даже получил подзатыльник (да-да, ее оппа, вот такие нынче мелкие неуважительные), когда умудрился ей пожаловаться на свои якобы кривые зубы. ну и что. в этом, может, его изюминка. и момо от его тепла всегда душевно больно. то больно, которое настолько хорошо, что больно. которое настолько не хватает, что больно.
но от поломанного такого чимина в тысячи, в миллионы раз больнее.
Поделиться42019-08-26 21:22:44
- moonchild
- плашка:
- ЛЗ: Если бы я мог выбирать, о чем мечтать, я бы просто хотел быть рядом с тобой.
- Сообщений: 4650
- Уважение: +603
- деньги: 27560₩
[AVA]https://imgur.com/FlTAMRr.gif[/AVA]
[NIC]Park Jimin[/NIC]
Пак не в силах скрывать то, что разбит. Ему в принципе в таком состоянии сложно контролировать себя. А еще ему безумно стыдно за то, что приполз к ней пьяным. Хорошо, что он не настолько в хлам, еще может как-то держать себя в руках, может помнить все, что ему говорят, что делают. Момо уходит за аптечкой, но кое-что таки успевает произойти.
Она всегда молчала о своем соулмейте. Всегда держала это в какой-то безмолвной тайне, приправленной смущенной мягкой улыбкой. Она никогда не говорила о соулмейте так, как воркуют другие девушки. Джихе тоже ворковала, и Пак это несколько раз даже замечал случайно. Это умиляло, ведь с таким восторгом девушки болтают о своих соулмейтах, а сам Пак не уверен, что и половина с того правда. Хотя... девушки довольно впечатлительные, может для них это и правда так много.
А Момо другая. Она молчит и мягко улыбается. Пожалуй, это единственный фрагмент, о котором Чимин не знает на сто процентов. А брюнетка никогда этот разговор и не заводит. Лишь теребит края длинной рубашки, словно не желая, чтобы кто-то увидел на запястье метку. А никто ничего и не увидит. И Хираи зря беспокоится так об этом.
Но то, что замечает Чимин, вводит в ступор.
"Пак Чимин"
Красивым аккуратным шрифтом виднеется на запястье девушки, которая так отчаянно доказывает - с ней все в порядке. И Чимин бы верил, но как-то оно не работает. Можно ли поверить увиденному, если находишься в пьяном состоянии? Это же... просто показалось, верно? У него просто паранойя, да? Пак склоняется к этому варианту. Он пьян, ему может привидеться что угодно, особенно после того, что он за день пережил. И более того это просто невозможно. Ведь у него соулмейт Джихе. Была. Ошибки быть просто не могло. Однозначно не могло.
Девушка возвращается со стаканом воды, который он с жадностью осушил вмиг. В голове мысли так запутаны, что кажется, будет распутывать очень и очень долго. Смотрит на нее, пока та с особой аккуратностью обрабатывает его ранки. "Вы с онни поссорились?" - этот вопрос делает глубокий надрез на сердце, от чего он слегка дергается. Неосознанно. Но ей мотает головой, чтобы была спокойна - с ним все в порядке. По крайней мере позиционирует себя именно так.
Прекрасно понимает, что младшая ему не верит. Он и сам себе не верит. Скорее это отчаянные попытки убедить себя, что все нормально. Друг бы ему сказал "не смертельно, забей", но как же саркастично это прозвучало бы. Именно. Не смертельно. Ровным счетом на 2 недели. А Момо сейчас очень хрупкая, и как он ее тут одну оставит?
- Нас с онни больше нет.
Он не объясняет ей больше ничего. Вместо этого лишь сдавленная горечь, вышедшая с выдохом. Что ей сказать в таком состоянии? Глаза большие карие смотрят на него в немом вопросе. А Чимин не объясняет ничего, оставляя все на фантазию девушки. И это худшее решение, если честно. Потому что знает где-то на подсознательном уровне, что она придумает все в самых страшных красках.
Дожидается, пока его руки обработают, сидит смиренно, раздумывая над тем, что делать дальше. И, если честно, то никаких адекватных мыслей на этот счет нет. Старший просто смотрит втупую на тонкие руки девушки, думая о том, что ведь кто-то ей уготован. И этот кто-то все еще жив.
- Знаешь... Я бы хотел посмотреть на твоего соулмейта, чтобы понимать, отдаю я тебя в хорошие руки или нет. Если он мудак полнейший, то лучше жить не с ним. И не видеть его больше. Ты ведь не достойна плохого человека рядом, понимаешь? А я за это беспокоюсь. Ты ведь такая... чудесная, Моморин. Тебе нельзя страдать. Ты не заслуживаешь такого же.
Чимин произносит это с тревогой в голосе, понимая, что со стороны это все выглядит слишком сумбурно и непонятно. Но если он начнет сейчас все объяснять, то выплеснет на девушку много лишнего. А ей лучше не видеть такого брюнета. Его разрывает на части от тех эмоций, которые успел испытать за день. Ему бы крикнуть, да погромче. И в данном случае себя не жалко. Он не жалеет себя, что ему осталось жить жалкие 2 недели. Ему жаль Джихе, что так несправедливо погибла. И жаль Момо, потому что она так останется совсем одна. А он ведь ответственный за нее. Таковым себя всегда считал.
- Милая, давай завтра на свежую голову все обсудим, хорошо? Я пьян, это мало приятно для тебя. Да и мысли в нормальный текст не вяжутся сейчас.
И он прав в этом. Нормально объяснить всю ситуацию не в состоянии. Да и в целом выражать все спокойно не получается, когда тебя буквально пидорасит жестоко. Так, что дрожь в теле унять не выходит. А доставлять дискомфорт девушке он не хочет.
Как только с обработкой ран закончили, Чимин не отпускает Момо. Он осторожно держит ее за запястья и тянет к себе. Потому что так уютно, так он успокаивается. Момо всегда тихая, но до жути комфортная. Чтобы вот так уткнуться в копну мягких густых волос и закрыть глаза.
- Поспи рядом, пожалуйста. Обещаю не лезть.
Ему просто нужно тепло. Необходимо присутствие близкого человека рядом, пока ему все еще тошно от самого себя такого. Брюнет прижимает девушку к себе, обнимает тепло, насколько в состоянии сейчас. Правда старается не сильно на нее дышать, чтоб не было так неприятно.
Мин Джихе для Чимина - Солнце. Всегда теплое, светящее ему одному. На которое всегда хотелось смотреть.
Хираи Момо для Чимина - Луна. Спокойная, но уютная. В чьи объятия всегда хочется возвращаться и знать, что все будет нормально.
Только вот Солнце больше не светит и не греет. Солнца больше нет, и теперь, кажется, настали сплошные ночи. Потому что нет света. Остается пустота внутри немыслимая, необъятная.
- Просто... давай вот так поспим, ладно? Я обещаю, что завтра все будет лучше, чем сегодня.
Неизвестно, то ли он себя утешает так, то ли ее. Но звучит это не очень убедительно. Понимает же, что самому в это поверить будет еще сложнее. Не говоря уже о Момо, которая каким-то магическим образом всегда его понимала. Без слов. Может быть, она и сейчас на подсознательном уровне чувствует, что так не будет. И просто не хочет его разочаровывать. Отнимать последнюю призрачную надежду на то, что все будет нормально.
Не будет...
Уже больше не будет...
Никогда...
Всю ночь он спит немного тревожно, периодически просыпаясь от чего-то. От ощущения пустоты и тревоги. Тогда Момо обнимает крепче. И от ее тепла засыпает снова. В нем разгорается чувство вины перед младшей. Потому что пришел вот таким разбитым, а не должен был. Пришел пустым, со своей трагедией, но отмалчивается смиренно, словно это что-то изменит. Да и она не заслуживает видеть страдания. И сама этих страданий не заслуживает.
С трудом утром просыпается от головной боли и все еще пустоты внутри. Девушка рядом спит, будить ее крайне жалко. Так что приходится очень осторожно сползать с постели, чтобы не разбудить. Успевает прихватить с собой одежду, правда тут же жалеет, потому что... ну где ты мать твою шлялся вчера? От запаха одежды просто воротит жутко. Вздыхает, оставляя ее у стиралки, заползая в душ. Вот там под прохладной водой уже можно было наконец-то проснуться и принять все то, что произошло вчера. Правда, принимать болезненно приходится. Ведь ему еще предстоит объясниться перед сбитой с толку Момо. Без объяснений уйти не позволяет совесть.
С душа вышел более живым, чем был вчера. Пальцы пощипывают от сдертых ранок, но это все мелочи. Приходится забросить вещи в стирку, потому что не может уйти бомжом \пусть Момо его простит за такую самодеятельность\. Но теперь приходится расхаживать в полотенце на бедрах. Потому что сильно вряд ли у Момо найдутся какие-то спортивки на него. Чтобы отвлекаться от гнетущих мыслей решает приготовить завтрак, а себе заварить крепкий кофе. Пока голова чем-то занята - становится легче, но это облегчение крайне призрачно. К огромному сожалению.
А еще он думает о том, как правильно все объяснить Хираи. Так, чтобы не ввести ее в конкретный шок и не нанести удар ножом себе же. А затем очень не вовремя в голову приходит мысль о том, что мимолетом увидел вчера. И теперь уже голова забита другим - ему показалось увиденное или это просто плод больной фантазии на фоне стресса? Ему казалось, что отчетливо видел свое имя на тонком бледном запястье. Но это же даже теоретически невозможно, верно?
Честно говоря, Чимин не был настолько "прошаренным" в соулмейтах. Как-то так получилось, что ему буквально повезло встретить Джихе. Он слышал много историй о том, что порой соулмейты живут в разных странах, не то, что в городах. И его удивляло, как же тогда они находят друг друга? А тут вот так просто все... Джихе тут, рядом, и все сложилось правильно. Но у Момо имя Чимина? Или это какой-то другой Чимин?
Пак мотает головой, стряхивая с влажных волос капли на голые плечи. Такого быть просто не может. Метку может видеть только соулмейт. Но .. это же ошибка, да? Момо бы сказала. Он уверен, что сказала бы. И они вместе разобрались во всем. Но брюнетка молчала. Молчала и улыбалась. Улыбалась и молчала.
Завтрак был готов, кофе на столе, а Чимин тянется к телефону, чтобы вбить в поисковике "исключения" из правил о соулмейтах. Ему нужны объяснения. И по-хорошему следовало бы спросить у самой Момо, убедиться, что это просто привиделось все, не накручивать себя заранее, не вгонять себя в еще больший стресс. Ведь если это все так, и ему не показалось, одной смертью не обойтись. А это самый худший вариант развития событий.
Чимин бросает телефон, так и не дочитав статью до конца. Хотя через пару абзацев ниже описываются так называемые "сбои системы", которые выдают "брак". И таких людей мало, но они есть. Пак входит в комнату, открывает форточку, чтобы запах перегара выветрить \за что ему тоже стыдно\. Садится на край кровати, убирает непослушную челку с лица девушки и негромко хрипловато произносит:
- Моморин, завтра уже готов, просыпайся. Надеюсь, ты не задохнулась от моего перегара. Прости. Я не буду больше так делать.
Потому что совсем скоро и меня не будет - добавляет мысленно, но вместо этого улыбается. Натянуто, вынужденно, но улыбается, потому что так надо. Потому что Момо должна думать, что Пак спокоен и все нормально. Он ведь обещал, что "завтра все будет лучше, чем сегодня".
Он дает девушке время, чтобы та привела себя в порядок и окончательно проснулась. А сам пошел на кухню, закрыв вкладку с искомой статьей о соулмейтах.
- ... так мало значат слова, когда ты немного припозднился... Что-то вспомнились строчки из песни, после вчерашних моих приключений. Теперь я понимаю, что они значат, хотя ранее для меня это было не больше чем кусок лирики чисто для рифмы.
С этого начинает Чимин. Потому что не знает, с какой стороны подойти к той самой правде, что разрушает его сущность секунду за секундой. Момо, наверное, вообще его не понимает. И это нормально. Потому что брюнет не знает пока как ему все выразить корректно. По нему видно, что он нервозный. Улыбка больше нервная, чем искренняя. В глазах читается сломленность и знаки "помогите". Но улыбка - неизменный его атрибут.
Улыбка = Пак Чимин.
- Я понял это, когда опоздал вчера. Я в жизни никогда не опаздывал, ты ведь знаешь. Но вчера я опоздал. И слова о моих сожалениях действительно больше не имеют ни малейшего значения. Мои сожаления об этом абсолютно пусты и бесполезны. Они никому больше не принесут пользы. И Джихе тоже не принесут.
Старший поднимает свой взгляд, глядя на девушку, сомневаясь уже в том, что это правильное время и правильное место для того, чтобы сказать ей правду.
- У меня есть две недели, Момо. До того момента, пока я тоже не исчезну. Вслед за Джихе. Она погибла вчера, а я... я не успел, понимаешь? И мои слова теперь не значат ни капли, потому что... я действительно опоздал. Так жестоко опоздал. А ведь никогда в жизни не опаздывал...
Отредактировано Kim Seokjin (2019-08-26 21:24:32)
Страница: 1
